Сочинение на тему «Цена победы»

Чем дальше от нас война, тем больше осознаем мы величие народного подвига. И тем больше — цену победы. Вспоминается первое сообщение об итогах войны: семь миллионов погибших. Потом надолго войдет в оборот другая цифра: двадцать миллионов погибших. Совсем недавно названо уже двадцать семь миллионов. А сколько искалеченных, изломанных жизней! Сколько несостоявшихся счастий, сколько нерожденных детей, сколько слез материнских, отцовских, вдовьих, сиротских было пролито! Особо следует сказать с жизни на войне. Жизни, которая, естественно, включает

в себя бои, но только к боям не сводится.

О быте войны рассказывает Вячеслав Кондратьев в повести «Сашка», которую «можно было назвать глубочайшим сущностным трагическим прозаизмом войны». 1943 год. Бои подо Ржевом. С хлебом плохо. Нечего курить. Нет боеприпасов. Грязь. Через всю повесть проходит основной мотив: почти полностью перебитая рота. Почти совсем не осталось однополчан-дальневосточников. Из ста пятидесяти человек в роте — всего шестнадцать. «Все поля в наших», — говорит Сашка. Вокруг ржавая, набухшая красной кровью земля. Но бесчеловечность войны не смогла обесчеловечить героя. Вот

он ползет, чтобы снять с убитого немца валенки. «Для себя ни за что бы не полез, пропади пропадом эти валенки! Но Рожкова жалко. Его пимы насквозь водой пропитались — и за лето не просушишь».

Хочется выделить самый главный эпизод повести — историю с пленным немцем, которого Сашка, выполняя приказ, не может «пустить в расход». Ведь написано было в листовке: «Обеспечена жизнь и возвращение после войны». И Сашка обещает немцу жизнь: «Тех, кто спалил деревню, поджигателей этих стрелял бы Сашка безжалостно. Если б попались». А как в безоружного? Очень много видел Сашка смертей за это время. Но цена человеческой жизни не уменьшилась от этого в его сознании. Лейтенант Володько скажет, когда услышит историю о пленном немце: «Ну, Сашок, ты человек!» А Сашка ответит просто: «Люди же мы, а не фашисты».

В бесчеловечной, кровавой войне человек остается человеком, а люди — людьми. Об этом и написана повесть: о страшной войне и сохраненной человечности. Десятилетия не ослабили интереса общества к этому историческому событию. Время демократизма и гласности, осветившее светом правды многие страницы нашего прошлого, ставит перед историками и литераторами новые и новые вопросы.

Не принимая лжи, малейшей неточности в освещении исторической наукой минувшей войны, ее участник, писатель В. Астафьев сурово оценивает сделанное: «К тому, что написано о войне, я, как солдат, никакого отношения не имею, я был совершенно на другой войне. Полуправда нас измучила».

Эти и подобные, возможно, суровые слова приглашают обратиться, наряду с традиционными произведениями, к романам Астафьева «Пастух и пастушка», В. Гроссмана «Жизнь и судьба», повестям и рассказам Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда», К. Воробьева «Крик», «Убиты под Москвой», «Это мы, Господи!», В. Кондратьева «Сашка» и другим.

«Это мы, Господи!» — произведение такой художественной значимости, что, по словам В. Астафьева, «даже в незавершенном виде. может и должно стоять на одной полке с русской классикой».

Мы еще очень многого не знаем о войне, об истинной цене победы. Произведение К. Воробьева рисует такие события войны, которые не до конца известны взрослому читателю и почти незнакомы школьнику. Герои повести Константина Воробьева «Это мы, Господи!» и повести «Сашка» Кондратьева очень близки по мировоззрению, возрасту, характеру. События обеих повестей происходят в одних и тех же местах, возвращают нас, говоря словами Кондратьева, «в самое крошево войны», в самые кошмарные и бесчеловечные ее страницы. Однако у Константина Воробьева другой, по сравнению с кондратьевской повестью, лик войны — плен. Об этом написано не так уж и много: «Судьба человека» М. Шолохова, «Альпийская баллада» В. Быкова, «Жизнь и судьба» В. Гроссмана. И во всех произведениях отношение к пленным неодинаково.

В заглавии повести «Это мы, Господи!» слышится голос-стон измученных: «Мы готовы к смерти, к тому, чтобы быть принятыми тобой, Господи. Мы прошли все круги ада, но свой крест несли до конца, не потеряли в себе человеческое». В заглавии заложена и мысль о безмерном страдании, о том, что в этом страшном обличье полуживых существ нелегко узнать самих себя. О системе уничтожении людей, о нацистских злодеяниях с болью и ненавистью пишет К. Воробьев. Что дает силы бороться измученным, больным, голодным людям?