Краткое содержание «Экспонат №» Васильева
Игорек ушел на фронт утром 2 октября 1941 года. Его провожала вся коммунальная квартира. Сосед Володя, отправленный в тыл с тяжелым ранением, давал ему мужские советы — больше это сделать было некому, у Игоря не было отца. Стоя в распахнутых дверях коммуналки, Анна Федоровна провожала взглядом гибкую мальчишескую спину сына.
Она получила от Игорька единственное письмо, в котором он писал о войне и просил прислать адрес Риммы из соседнего подъезда — хотел, как другие солдаты, получать письма от девушки. Второе письмо Анна Федоровна получила
Раньше она была счетоводом, но в 1941 добровольно пошла работать сцепщиком на Савеловский вокзал, да так там и осталась. Своими продуктовыми карточками женщина делилась с пятью осиротевшими семьями своей квартиры, вместительная кухня которой «горько справляла коммунальные поминки». Пятеро овдовевших женщин «живой стеной» ограждали от смерти своих детей.
Из всех мужчин коммуналки домой вернулся только Володя. Вскоре он
Соседи не забывали об Анне Федоровне. Только один раз обида «пробежала черной кошкой». Владимир, на свадьбе которого Анна Федоровна была посаженной матерью, обещал назвать своего первенца Игорем, но Римма была против и тайком записала сына Андреем — в честь погибшего отца. Почти полгода женщина не замечала малыша. Однажды Андрюшка заболел. Молодая мама прибежала за помощью к Анне Федоровне, и с тех пор она стала для мальчика «самой настоящей бабкой». Римма пообещала назвать Игорем своего следующего ребенка, но родилась девочка Валечка.
Шло время, жители коммуналки менялись, и только две семьи не трогались с места. Владимир и Римма понимали, что Анна Федоровна никогда не уедет из квартиры, где вырос ее сын. «К началу шестидесятых им в конце концов удалось заполучить всю пятикомнатную квартиру» с условием, что одна комната будет переделана в ванную. На семейном совете решили, что вышедшая на пенсию Анна Федоровна больше работать не будет, останется за внуками приглядывать.
Письма женщина перечитывала каждый вечер. Это превратилось в необходимый ей ритуал. Письма звучали для Анны Федоровны голосами сына и незнакомого ей сержанта, только похоронка всегда оставалась безмолвной, как могильная плита. Женщина не решалась признаться в этой привычке помолодевшей квартире.
В 1965-м, к юбилею Победы, по телевизору показывали много военной хроники, которую Анна Федоровна никогда не смотрела. Только однажды она бросила взгляд на экран, и ей показалось, что там мелькнула узкая мальчишеская спина Игорька. С тех пор женщина целыми днями сидела вплотную к маленькому экранчику телевизора «КВН», надеясь еще раз увидеть сына. Это не прошло для нее даром. Анна Федоровна начала слепнуть, и вскоре письма перестали звучать. Очки, прописанные окулистом, помогали ходить, но читать она больше не могла.
К этому времени инженер-строитель Андрей женился и переехал, а Валя, ставшая врачом, «без всякого замужества родила девочку». Для окончательно ослепшей Анны Федоровны безотцовщина Танечка стала последней радостью. Когда Танечка научилась читать, женщина показала ей заветные письма. Теперь девочка читала их вслух каждый вечер, и голоса писем вернулись. Анна Федоровна вспоминала первые шаги сына, его первый вопрос «А где папа?». С отцом Игорька женщина не была расписана, он бросил ее, когда сыну исполнилось три года. Она обменяла свою большую комнату и оказалась в коммуналке, где назвалась вдовой. Анна Федоровна вспоминала о том, как Игорь с Володей убежали в Испанию, бить фашистов, его школьные годы, и жизнь после его гибели.
Вскоре справили восьмидесятилетие Анны Федоровны. Римма пригласила всех, кто еще помнил Игорька, и женщина была счастлива. Минул 1985 год, очередная годовщина Победы. Однажды к Анне Федоровне пришли пионеры, мальчик и две девочки, и попросили показать письма. Затем одна из девочек начала требовать, чтобы Анна Федоровна отдала письма в школьный музей. Она считала, что письма женщине не нужны, поскольку она уже стара и скоро умрет, а их звену эти документы необходимы, чтобы выполнить план. Анне Федоровне была неприятна наглая напористость пионерки. Она отказала и прогнала детей.
Вечером выяснилось, что письма пропали. Их украли пионеры. Анна Федоровна смутно помнила, как они шептались у комода, где лежала шкатулка. Вокруг Анны Федоровны воцарилась тишина. Она больше не слышала голос сына. Но вскоре зазвучал другой голос, громкий, официальный — это заговорила похоронка. Слезы продолжали медленно течь по щекам Анны Федоровны даже после того, как она умерла.
А письмам в школьном музее места не нашлось. Их отложили про запас, пометив надписью «Экспонат №».
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)