Замахнуться на Шекспира
Споры о том, существовал ли на самом деле человек с таким именем, разрабатывавший потрясающие в своей масштабности сюжеты и образы, облаченные в свободные драматические формы и ставшие венными, или же это литературная мистификация, не утихают на протяжении нескольких веков вплоть до наших дней. Кто только не замахивался на Уильяма Шекспира! Прекрасно пошутил на тему этой полемики Марк Твен, сказав, что «Шекспир — самый известный из всех никогда не существовавших людей». А истина, как всегда, где-то рядом.
Где же именно? Истина:
Для человека рубежа XVI-XVII столетий Шекспир обладал тонким ощущением комического, что отразилось уже в его ранних пьесах (особенно ярко — в «Укрощении строптивой»), и уникальным чувством драматизма жизни, которое поэт передавал в своих трагедиях и хрониках (это, безусловно, «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Король Лир»). Зрелищные и запоминающиеся сюжеты, заимствованные Шекспиром из легенд Англии, Шотландии и Ирландии, греческой и римской истории и литературы, итальянской новеллы Возрождения, открывали современной ему малообразованной и зачастую неграмотной публике все богатство мировой культуры, заключенное в понятные, динамичные, точные действия и реплики героев. Среди наиболее интересных «заимствований» — история Пирама и Фисбы из «Метаморфоз» Овидия, представшая как «Ромео и Джульетта»; пьеса «Менехмах» Плавта, переработанная в «Комедию ошибок»; новелла «Венецианский мавр» Джанбатисто Чинтио, положенная в основу трагедии «Отелло». В шекспировской драматургии четко конкретизированы психологические мотивы поступков персонажей, за счет чего создается уникальное для театральной условности рассматриваемого периода ощущение жизненности происходящего на сцене. Масштаб внутренних конфликтов — остро противоречивых, чувственных, дерзких — обусловил огромный зрительский интерес к драматургии Шекспира в среде современников, которым поэт посредством мощного художественного импульса смог донести сложный философский комплекс «переходного сознания» от ограниченных средневековых представлений к человеколюбивым идеалам Возрождения. Что говорить, если даже искушенная публика рубежа XX-XXI веков, прошедшая целый ряд «культурологических» стадий развития и имеющая в своем арсенале разномастный театральный опыт, неизбежно возвращается к шекспировской классике.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)