Восприятие комедии “Горе от ума”

“Горе от ума” читателем нашего времени с трудом воспринимается как комедия. Объясняется это, вероятно, тем, что главный герой ее – Чацкий – не является комическим персонажем. Причины его разногласий с фамусовским обществом слишком серьезны, и монологи Чацкого, обличающие “прошедшего житья подлейшие черты”, приглушают комедийное звучание произведения. “Горе от ума” – реалистическая комедия.

В ней поставлены злободневные общественные вопросы того времени: о службе, о крепостном праве, о просвещении, о воспитании,

о рабском подражании всему иностранному. “Горе от ума” – комедия “о великом историческом вековом счете за героическую народную войну: на свободу крестьян, на великую национальную культуру, на военную мощь русского народа – счете неоплаченном и приведшем к декабрю 1825 г.”.

“Горе от ума” как политическая комедия сразу же получила высокую оценку. Декабристы восприняли пьесу как свое, декабристское произведение, делали копии с нее и распространяли в армии. Но не сразу было понято художественное совершенство пьесы. Так, П. А. Катенин, друг Грибоедова, упрекал его за план комедии. Отвечая Катенину,

Грибоедов разъяснял: “Ты находишь главную погрешность в плане: мне кажется, что он прост и ясен по цели и исполнению; девушка сама не глупая предпочитает дурака умному человеку (не потому чтобы ум у нас грешных был обыкновенен, нет и в моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека); и этот человек, разумеется, в противуречии с обществом его окружающим, его никто не понимает, никто простить не хочет, зачем он немножко повыше прочих, сначала он весел, и это порок: “Шутить и век шутить, как вас на это станет!” – слегка перебирает странности прежних знакомых, что же делать, коли нет в них благороднейшей заметной черты!

Его насмешки не язвительны, покуда его не взбесишь, но все-таки “Не человек! Змея!” – а после, когда вмешивается личность “наших затронули”, предается анафеме: “Унизить рад, кольнуть, завистлив! горд и зол!!” Не терпит подлости: “Ах! боже мой, он карбонарий”. Кто-то со злости выдумал об нем, что он сумасшедший, никто не поверил и все повторяют, голос общего недоброхотства и до него доходит, притом и нелюбовь к нему той девушки, для которой единственно он явился в Москву, ему совершенно объясняется, он ей и всем наплевал в глаза и был таков.

Ферзь тоже разочарована насчет своего сахара медовича. Что же может быть полнее этого?” .
А. С. Пушкин ознакомился с комедией “Горе от ума” в январе 1825 г. В письме А. А. Бестужеву он тогда же писал о том общем впечатлении, какое она на него произвела: “Драматического писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным. Следственно, не осуждаю ни плана, ни завязки, ни приличий комедии Грибоедова. (…) Слушая… комедию, я не критиковал, а наслаждался”. Но к Чацкому Пушкин отнесся слишком критически: “Все, что говорит он, очень умно.

Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу?

На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно”4.

Образ Чацкого за отсутствие логики в его поведении признавали неудачей автора и другие писатели и критики того времени. Причем судили Чацкого не с точки зрения законов драматургического искусства, а как реальную личность, по законам здравого смысла.

Но комедия выдержала испытание временем и по праву относится к классике нашей литературы. Она “держится каким-то особняком в литературе и отличается моложавостью, свежестью и более крепкой живучестью от других произведений слова. …У всех сложилось более или менее согласное понятие о всех лицах, кроме одного – Чацкого.