В маленьком домике Лаухиной
В 1908-1910 гг. А. И. Куприн создает целый цикл новелл о любви. Этот ряд открывается повестью «Суламифь» (1908)- нарядным прозаическим переложением библейской Песни Песней.
А завершается реалистическим рассказом «Гранатовый браслет».
Сюжет рассказа не только реалистичен, но и реален. Семейная хроника Любимовых, добрых знакомых Куприна, подарила автору прототипы княгини Веры, князя Шеина и главного героя рассказа — чиновника Желткова. Но трагикомическая история реального «П.
П. Ж.», выспренняя вульгарность его писем с редкостной
Можно ли назвать Желткова «маленьким человеком»? Между ним и княгиней Верой непреодолимые социальные преграды, но благородство и сила духа героя исключают жалость к нему. Желтков сродни не Акакию Акакиевичу, но пушкинскому «рыцарю бедному».
И не случайно в конце концов гранатовый браслет становится приношением к образу Божией Матери: эта деталь символична и полна глубокого смысла. Силой и чистотой своего чувства, подтвержденного и искупленного гибелью, герой служит вышним силам всей своей судьбой и историей, служит тем даром, какой получил, — даром «безнадежной и вежливой», по его собственным словам, рыцарской, героической любви.
«Меня влечет к героическим сюжетам. Нужно писать не о том, как люди обнищали духом и опошлели, а о торжестве человека, о силе и власти его», — говорил Куприн. Но героизм никогда не приобретал в прозе Куприна авантюрно-брутального облика.
Героичен Сашка-музыкант в «Гамбринусе», героичен протодьякон Олимпий в «Анафеме», героичен Г. С. Желтков, ни разу не названный в тексте полным именем и отчеством! Лишь из разговора княгини Веры с квартирной хозяйкой внимательный читатель узнает его имя — Георгий, отчество же остается не расшифровано. И в этом однажды, вскользь упомянутом имени героя — тот же смысл, та же символика: великомученик Георгий — покровитель рыцарей и воинов.
Подлинный героизм в прозе Куприна определяется чистотой и силой чувств неловека и способностью к поступку, подтверждающему эти чувства.
И еще, пожалуй, — силой любви к жизни, И, обращаясь к любимым своим героическим сюжетам, Куприн, прославленный зоркостью реалиста, Куприн, ославленный «бытописателем», несомненно, становится романтиком.
В прозе конца 1900-х — начала 1910-х гг. Куприн видит повседневность мира — зоркими, сияющими, любящими глазами. Мир, обрамляющий историю Желткова и княгини Веры, редкостно прекрасен. Прекрасен разоренный осенью сад, рыба «морской петух», темные розы, благородная фигура генерала Аносова, его речи о Шипке и «Машеньке Леско», ночной разговор на терраее приморской дачи. Именно красота мира делает такой горестной историю любви и гибели Желткова.
И еще, кажется, — чтоб видеть сияющую красоту повседневности — человек должен быть наделен мощной, героической любовью к жизни. Лучшие новеллы Куприна конца 1900-х — начала 1910-х гг. всегда говорят об этом и исподволь учат этому читаталя. И «Гранатовый браслет» — рассказ еще и об этом.
По воспоминаниям Л. Арсеньевой, младшей современницы писателя, в конце 1920-х гг., в Париже, стареющий Куприн вызвал на дуэль собеседника, позволившего себе усомниться в правдоподобии фабулы «Гранатового браслета».
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)