Сальвадор Дали — король сюрреализма
Одним из наиболее ярких представителей сюрреализма по праву можно считать испанского живописца Сальвадора Дали, образ жизни, образ мышления которого неимоверно сюрреалистичен, практически с рождения и до самой смерти. «Нормальность ставит меня в тупик» — утверждал он и был здесь искренен.
Поиск новых решений, форм в искусстве Дали искал уже в детстве. Однажды, решив употребить для своих упражнений старую дверь (по причине отсутствия холста) всего тремя красками и без использования кисти нарисовал натюрморт, изумивший друзей и
Поступив в Мадриде в Школу Изящных Искусств, Дали надеялся найти достойных учителей, которые бы смогли научить святому ремеслу,
Все это было своеобразным вызовом и не только его личным делом, это было целью сюрреализма. Дали действительно был сюрреалистом до мозга костей. В сюрреалистические образы превращалось все, что он делал или говорил. Дали всерьез пестовал и культивировал свое сюрреалистическое «Я» теми самыми способами, которые особенно ценились и почитались всеми сюрреалистами.
Он был ярым поклонником идей Фрейда, еще в юности проштудировав его «Толкования сновидений» и возлагал большие надежды на освобождающую силу сна, поэтому принимался за холст сразу же после утреннего пробуждения, когда мозг еще полностью не освободился от образов бессознательного. Иногда он вставал среди ночи, чтобы работать. Доверие к иррациональному, преклонение перед ним как перед источником творчества было у Дали абсолютным, не допускающим никаких компромиссов. «Все мои притязания в области живописи состоят в том, чтобы материализовать с самой воинственной повелительностью и точностью деталей образы конкретной иррациональности» . Это, по сути дела, клятва верности фрейдизму. Считается и не без оснований, что именно Сальвадор Дали был чуть ли не главным проводником фрейдистских взглядов в искусстве ХХ века. Не случайно он был единственным из современных художников, кто сумел встретиться с престарелым, больным и замкнутым Фрейдом в его лондонском доме в 1936 году. В то же самое время Дали удостоился одобрительного упоминания Фрейда в его письме к Стефану Цвейгу — тоже случай уникальный, поскольку Фрейд совершенно не интересовался современными ему течениями живописи.
По признанию Дали, для него мир идей Фрейда означал столько же, сколько мир Священного Писания означал для средневековых художников или мир античной мифологии — для художников Возрождения.
Дали и идеи Фридриха Ницше Далеко не чужды Дали были и идеи Ницше. Он читал и почитал Ф. Ницше, вел с ним диалоги в своих картинах и своих писаниях. В «Дневнике одного гения» неоднократно упоминается Ницше. Дали писал: «Заратустра казался мне героем грандиозных масштабов, чьим величием души я искренне восхищался. Настанет день и я превзойду его своим величием!» . Слова «сверхчеловек — смысл жизни» — стали одним из девизов Дали. «Самое главное на свете — это Гала и Дали. Потом идет один Дали. А на третьем месте все остальные, разумеется, включая и нас двоих». И разумеется, что гениальнейший из гениев, спаситель человечества и творец нового мироздания не обязан подчиняться правилам поведения всех прочих людей. Сальвадор Дали неукоснительно помнит об этом и постоянно напоминает о своей исключительности весьма своеобразными способами: рассказывает о том, о чем «не принято» говорить по причине запретов, налагаемых стыдом; пишет на одной из своих картин: «Я ненавижу свою мать», которую искренне любил; совершает шокирующие публику поступки, например, прибывает в Сорбонну на свою лекцию о «Кружевнице» Вермеера и Носороге на белом «ролс-ройсе», набитом тысячью кочанов цветной капусты или стреляет на Монмартре из аркебузы по гравировальному камню, создавая тем самым иллюстрации к «Дон Кихоту».
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)