Проблема счастья в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»

Вопрос о счастье является основной проблемой поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» и определяет ее сюжет и композицию.
Работу над поэмой Некрасов начал вскоре после крестьянской реформы, поэтому в ней отразились последствия отмены крепостного права, всеобщего кризиса, во время которого «порвалась цепь великая». Так центральным в поэме оказывается вопрос о «пореформенном» счастье, тесно связанный с социально-политической проблематикой произведения.
Уже само название поэмы говорит о заявленной проблеме, настраивает

на поиск того, кому «живется весело, вольготно на Руси». Искателями счастливого становятся крестьяне — «семь временнообязанных», чей собирательный образ проходит через всю поэму. Знаменательно, что мужики сходятся «на столбовой дороженьке»: их путь, «дело спорное» становятся композиционным стержнем поэмы.
Начиная работу над своим произведением, Некрасов писал: «Это будет эпопея современной крестьянской жизни». Эпической широтой замысла объясняется многообразие типов, характеров, а также различных представлений о счастье, отраженных в поэме.
Встреченный мужиками поп, которому, по их мнению, «живется счастливо»:
Дворяне колокольные —
Попы живут по-княжески, —
разубеждает крестьян, подробно рассказывая, «каков попу. покой, богатство, честь».
Помещик Оболт-Оболдуев, с которым разговаривают » искатели счастливого «, жалуется:
Коптил я небо божее,
Носил ливрею царскую,
Сорил казну народную
И думал век так жить.
И вдруг.
Наоборот, в главе «Счастливые» рассказывать крестьянам о своем счастье приходят те, среди которых странники никогда бы не подумали искать счастливого. Солдат с медалями счастлив потому, что нещадно бит палками, «ахоть пощупай — жив», надорвавшийся Трифон, который «снес по крайности четырнадцать пудов», — что «добрел на родину». Контрастом к их «мужицкому счастью» изображено счастье «лакейское» — быть «любимым рабом», стоять за стулом «у светлейшего У князя Переметьева».
Так в поэме поднимается тема ложного, «холопского» и истинного представления о счастье, связанного с трепетным отношением Некрасова к народу: признавая в народе совестливость и стремление к правде, автор не терпел пассивности, народной «привычки к рабству». Авторское презрение к холопу князя Переметьева проявляется и в сюжетном повороте: лакей, пьяный, «попадается в воровстве».
В главе «Последыш» тоже, казалось бы, представлено «ложное счастье» крестьян, которые добровольно разыгрывают из себя крепостных князя Утятина. Не все мужики сразу соглашаются на подобный «спектакль», бурмистр Влас говорит:
И так я на веку,
У притолок стоячи
Помаялся пред барином
Досыта!
Однако крестьяне имеют цель — получить «наемные луга», поэтому «спектакль» становится путем к достижению счастья. Принцип контраста в изображении народа сохранен и в » Последыше». отличаются друг от друга два бурмистра (Влас — «угрюм», а у Клима — «совесть глиняна, бородища Минина»). Еще более разительный контраст между Ипатом, «князей Утятиных холопом», и Агапом Петровичем, который не вытерпел притворства и умер, потому что «головка непоклончива».
Помимо вопроса о «ложном» и «истинном» представлении о счастье, в поэме ставится вопрос о женском счастье. Странники решают:
Не все между мужчинами
Отыскивать счастливого,
Пощупаем-ка баб!
Образу Матрены Тимофеевны Корчагиной, которую советуют спросить мужикам, посвящена отдельная глава, «поэма в поэме» — «Крестьянка». В этой главе показана почти вся жизнь Матрены Тимофеевны, развитие ее характера. Стихия фольклора, народных песен, обрядов («И волюшка скатилася С девичьей головы») позволяет говорить об образе «крестьянки» как о символе всей русской нации: вопрос о женском счастье оказывается тесно связан с вопросом о счастье России вообще.
Счастье Матрена Тимофеевна находит в материнстве:
Всю силу, Богом данную,
В работу полагаю я,
Всю в деточек любовь!
Одновременно это счастье оборачивается огромной бедой: погибает Демушка, за Федота она сама «ложится под розги». Помощь губернаторши, из-за которой Матрену Тимофеевну «ославили счастливицей», была едва ли не единственным чудом в ее жизни.
Таким образом, эта крестьянка не называет себя счастливой и верит, что:
Ключи от счастья женского
Заброшены, потеряны
У Бога самого!
В главе «Крестьянка», помимо образа Матрены Тимофеевны, появляется еще один важный образ — образ Савелия, «богатыря святорусского». Савелий воплощает в себе представление о силе русского народа, является крестьянином-бунтарем (убийство Фогеля выражает его стихийный протест). «Клейменый, да не раб!» — говорит он о себе.
По свидетельству современников, вначале Некрасов полагал на вопрос: «кому живется весело, вольготно на Руси», — ответить: «пьяному». Во время работы над поэмой тема счастливого постепенно менялась, уходила на второй план (например, в главе «Пир на весь мир» вопрос о счастье затрагивается косвенно). Образ Гриши Доброеклонова можно считать одним из вариантов решения проблемы счастья: счастье для всех, не для себя, любовь к «Руси загадочной». Все же поэма «Кому на Руси жить хорошо» не дает ответа на этот вопрос, и глобальная философская проблема о народном счастье остается неразрешенной.