«Положительно прекрасный человек» — герой, достигший высшей нравственной зрелости: «Давно уже мучила меня одна мысль. И я люблю ее. Идея это — Изобразить вполне прекрасного человека. Труднее этого быть ничего не может» (282 ; 240-241 — курсив Достоевского. — Прим. ред. ), — так определяет сам Достоевский свою творческую задачу в романе «Идиот». Безмерная сложность поставленной художественной задачи заключается для писателя в том, что относящийся к 60-м гг. замысел изображения «идеального» человека совпал у него
с отходом от романтической концепции личности и просветительского понимания духовной природы человека как изначально благой и доброй. Достоевский уже не может удовлетворить идеал естественной природной доброты. Положительный герой романа «Униженные и оскорбленные» Алеша Валковский являет собой
«воплощенное бессилие естественного добра» (Мочульский К. — курсив К. Мочульского). В романе «Идиот» писатель сосредоточивает свое внимание на герое, казалось бы, развившемся до высокой степени нравственного совершенства, но превысившем свои человеческие возможности и в силу этого трагически гибнущем
(князь Мышкин). В образ князя Мышкина Достоевский вложил свое понимание идеального национального характера. По замыслу, изложенному в подготовительных материалах к роману, Мышкин — «князь Христос»; герой наделен теми положительно прекрасными чертами, которые национальное самосознание русского народа закрепило за образом Христа. Это смирение, всепрощение, любовь и жалость к человеку. Мышкин олицетворяет собой в то же время идеал детской невинности и идеал европейски просвещенной личности. И все же русский «князь Христос» не становится в романе воплощением безусловного и полного совершенства. Слабым местом, «ахиллесовой пятой» Мышкина выступает его чрезмерная увлеченность идеей спасения чужой, не до конца понятой им женской души. Не обладая истинным пониманием сложности внутреннего мира Настасьи Филипповны, Мышкин бессилен «воскресить» ее к новой жизни так, как воскресил Христос Марию Магдалину. Трагический исход событий в романе предопределен не только конфликтом «идеальной» личности со средой, но и наивностью самого Мышкина, не ведающего подлинной природы человеческого зла. Христоподобный герой проходит сложный путь «срыва в очеловеченность» (Кириллова И.). Неслучайно Мышкин, как и другие герои романа, наделен чертами внутренней раздвоенности. Благая природа героя вступает в противоречие с его сложной душевной организацией. Проблема «идеального героя» в творчестве Достоевского разрешается, таким образом, не с просветительских позиций, а с позиций христианской антропологии, предполагающей признание онтологической глубины человеческого естества. Распад триады «добро», «красота», «истина» в душе современного писателю интеллигента является главной причиной его несовершенства, душевных потрясений. При всей своей нравственной отзывчивости и душевной красоте князь Мышкин лишен дара прозрения истины, мудрости и святости евангельского Христа. Это вносит дисгармонию в его нравственно-психологический облик. Проницательность и ум, чувство красоты, эстетическая впечатлительность в отрыве от живого религиозного чувства (истины) также не приносит, по Достоевскому, «доброго плода» (Версилов в романе «Подросток»). Наконец, стремление рационалистичного сознания постичь смысл жизни, Промысел Божий, минуя опыт любви и страданий, также вносит дух смуты и противоречия в душу человека (Иван Карамазов в романе «Братья Карамазовы»). Изображая сложность и неоднозначность внутреннего мира человека «переходной эпохи цивилизации», Достоевский художественно раскрывает тот путь, по которому возможно достичь подлинных высот нравственного совершенства.
«Положительно прекрасный человек» — идеальный человек, трудность изображения его, по словам писателя, состоит в том, что идеал «ни наш, ни цивилизованной Европы еще далеко не выработался» (282 ; 251). По мнению М. Е. Салтыкова-Щедрина, князь Мышкин — это попытка представить «тип человека, достигшего полного нравственного и духовного равновесия», т. е. вполне гармоничного. Это не просто один из вариантов положительного героя, это сверхгерой — «избранная натура, особенный человек, стоящий на высшей ступени иерархии человеческих характеров» (Лотман Л. М. Реализм русской литературы 60-х годов XIX в. Л. 1974. С. 256), — недаром прототипом его является Иисус Христос. Да, ему свойственна внутренняя раздвоенность: он любит одновременно двух женщин — Настасью Филипповну из жалости и Аглаю «как свет», ему не удастся преодолеть господствующее в мире зло и объединить людей братскими узами, он сам наконец вновь впадает в идиотизм, т. е. оказывается побежденным, судьба его трагична. Но идеал, заключенный в нем, нравственная позиция «князя-Христа», по мысли писателя, безупречна: Мышкин проходит любые испытания, оставаясь верным идее самопожертвования и братства, без малейшей натуги. И он не сознает трагизма своей ситуации, не воспринимает самозаклание как катастрофу. В такой позиции, по убеждению писателя, выразилось нравственное сознание русского народа, «русская идея» служения миру. Мышкин — это человек, приближающийся к тому Христу, который жил в душе русского народа. Двойственное отношение петербургского общества к Мышкину, колебания в его оценке — «идиот» или Герой — свидетельство того, что Мышкин действительно идеал русских людей, но идеал, находящийся в таком резком противоречии с нормами жизни «образованного общества», что создается впечатление, будто он и обычные люди — представители разных миров. Он человек с комплексом Христа, русский по природе, но явившийся из далекой Швейцарии в Россию для испытания русского человека.
