Краткое содержание «Норвежский лес» Мураками
Рассказчик, главный герой романа Ватанабэ Тоору, вспоминает, как в 37 лет он приземлился в самолете в Германии. Из бортовых репродукторов полилась битловская «Norwegian wood», и у Ватанабэ закружилась голова от воспоминаний. «Даже теперь, спустя 18 лет, я могу совершенно ясно представить себе то поле… Ветерок перебежал поле, слегка разметал волосы девушки и удрал в рощицу».
В то время Ватанабэ был влюблен. Но теперь он помнил картинку пейзажа, а лицо девушки вспоминает с большим трудом. «Маленькие холодные руки, аккуратно причесанные
Наоко тогда попросила о двух вещах: «чтобы ты понял, что я тебе честно благодарна за то, что ты вот так приехал со мной встретиться» и «чтобы ты меня непременно помнил».
«Она-то, конечно, знала. Она-то знала, что когда-нибудь воспоминания о ней померкнут
Ватанабэ вспоминает, как 20 лет назад приехал в Токио учиться и поселился в общежитии. Прожил он там с весны 1968-го до весны 1970-го.
На стене чаще всего висели фото обнаженных девиц и изображения певиц и актрис. «Поскольку жили в комнатах одни мужики, был там обычно приличный бардак». «По сравнению с ними моя комната блистала чистотой». Причина была в патологической чистоплотности моего сожителя. «Все звали его «фашиком» или «штурмовиком»». Ватанабэ изучал драматургию, но не из-за какой-то цели или мечты, а просто нужно было куда-то поступить.
Через месяц после начала жизни в Токио Ватанабэ встретил Наоко на станции Ецуя. Она похудела, казалась Ватанабэ еще красивее, чем раньше. Наоко предложила встретиться еще, парень согласился.
Ватанабэ познакомился с ней благодаря своему единственному другу Кидзуки: Наоко была его подругой. Они часто гуляли втроем. Если Кидзуки отлучался ненадолго, то им не о чем было говорить друг с другом.
Кидзуки умер в гараже у себя дома. «Нацепил на выхлопную трубу N360 резиновый шланг, залепил окно в машине скотчем и включил двигатель».
После смерти Кидзуки Ватанабэ понял, что смерть — это не что-то отдельное от жизни, это ее часть.
Они начали встречаться с Наоко каждую неделю. Ватанабэ веселил девушку байками о Штурмовике.
Ватанабэ чувствовал, что ей нужна не его, а чья-нибудь любая рука для поддержки.
Он любил читать — не запоем, а с удовольствием. На почве любви к «Великому Гэтсби» Фицджеральда он познакомился и сблизился с Нагасавой.
Нагасава «был личностью настолько выдающейся, что я сам иногда диву давался, — и при этом оставался человеком по натуре недобрым. Хвастался утонченной душой, а при этом грешил неисправимым мещанством. Он управлял людьми и с оптимизмом двигался вперед, но его сердце одиноко билось в конвульсиях на дне мрачного болота. Я сразу разглядел в нем это противоречие и не мог понять, почему остальные не видят его с этой стороны. Этот человек по-своему стоял одной ногой в аду».
«…Я ни разу не доверился ему. И в этом смысле, моя дружба с Нагасавой была совершенно иной, нежели с Кидзуки. С тех пор, как Нагасава, изрядно выпив, жестоко обошелся с одной девчонкой, я решил, что не доверюсь этому человеку, что бы ни случилось».
Вместе с Нагасавой они не раз снимали на ночь девчонок в баре. Ватанабэ это опустошало. Он поинтересовался у приятеля, не чувствует ли тот это же. Друг ответил, что нередко чувствует ненависть к себе. Но остановиться не может.
У Нагасавы была настоящая подруга — Хацуми. «Стоило заговорить с ней, и никто не мог оставаться равнодушным. Было в ней нечто. Спокойная, смышленая, с чувством юмора, доброжелательная, всегда изысканно одета. Она мне нравилась настолько, что, глядя на нее, я думал: была б у меня такая подруга, наверняка не спал бы с кем попало».
«Я ее не достоин, — говорил Нагасава. И я с ним был полностью согласен».
Наоко исполнилось двадцать. Ватанабэ приехал поздравить ее. В конце вечера девушка залилась слезами и начала рыдать. Ватанабэ пытался успокоить ее. Он остался на ночь и, переспав с Наоко, с удивлением узнал, что это первый раз: Ватанабэ думал, что она спала с Кидзуки.
После того вечера Наоко пропала. Ватанабэ писал ей письма на адрес родителей. Наконец ответ пришел. Наоко взяла академический отпуск в институте, поехала в санаторий в горах Киото, обещала встретиться с ним, как будет готова.
Ватанабэ устроился на работу.
Осенью Штурмовик почему-то не вернулся в общежитие. Никто о нем ничего не знал.
Как-то в кафе к Ватанабэ подсела девушка с короткой стрижкой, оказалось, однокурсница — Мидори Кобаяси. Она проявила живейший интерес к молодому человеку. Они условились о дальнейшей встрече. Но девушка не пришла.
Объявилась Мидори позже. На совместной прогулке она показала новому знакомому свою престижную школу. Рассказывала, как ненавидела ее, как из упрямства и нежелания уступать школе не пропустила ни одного занятия за время учебы. На воскресение Мидори пригласила Ватанабэ к себе: она приготовит вкусный обед. Найти дом легко: семья содержит книжный магазин.
Мать Мидори умерла от рака два года назад, отец тогда сказал девушке и ее сестре: «Лучше бы вы вместо матери умерли на пару». И уехал в Уругвай к сослуживцу.
В тот вечер неожиданно для себя Ватанабэ поцеловал ее. Девушка сообщила, что у нее есть ухажер. Ее теперешние представления о любви очень эгоистичны: возлюбленный должен исполнять все ее капризы по первому зову, даже если желания Мидори будут постоянно меняться.
Пришло письмо от Наоко. Она считает себя виноватой перед Ватанабэ. Наоко немного пришла в себя, освоилась в санатории «Амире». «Если в тебе осталась какая-нибудь боль, то она не только твоя, но и моя… Я — неполноценный человек… Если ты будешь меня презирать, то я совсем пропаду». Девушка приглашает Ватанабэ приехать к ней в гости.
Приехав в «Амире», Ватанабэ познакомился сначала с соседкой Наоко по комнате Рэйко. «Странная женщина. На лице — очень много морщин, они бросаются в глаза, но не старят ее, а, наоборот, подчеркивают превосходящую любой возраст молодость. Эти морщины ей к лицу, будто лежали там с самого рождения. Смеется она — смеются вместе с ней морщины. Сердится — и морщины сердятся… Женщине — под сорок, она не только приятная, но и чарующая. И она понравилась мне с первого взгляда». Рэйко Исида преподает здесь музыку, хотя сама является больной. От нее Ватанабэ узнал, что все больные и персонал находятся здесь на равных, помогают друг другу, выполняют определенную работу: учат музыке, французскому языку, вязанию и т. д. С виду трудно отличить больных от врачей: иногда персонал выглядит более ненормальным, чем пациенты. Однако больные четко осознают свою «ненормальность».
Вечером он встретился с Наоко. Рэйко играла на гитаре, они разговаривали. По заказу Наоко Рэйко сыграла «Norwegian Wood» «Битлз». Эту песню Наоко заказывала, когда становилось невыносимо грустно. Подруга Ватанабэ наконец откровенно рассказала о своей любви к Кидзуки и об их отношениях. Они досконально знали тела друг друга, но с сексом ничего не выходило. Они, как первобытные дикари, как бы замкнулись в своем мире, а Ватанабэ стал для них связующей нитью с внешним миром.
Наоко расплакалась посреди разговора. Рэйко и Ватанабэ решили прогуляться. «Самое главное — не падать духом… Нужно распутывать проблемы, не торопясь, одну за другой» — сказала Рэйко. Она поведала ему свою историю. В юности Рэйко была подающей большие надежды пианисткой. Перед очередным конкурсом перестал работать мизинец. Врачи сказали, что это связано с психикой. У нее «повело крышу», дважды лечилась в больнице. После выписки познакомилась с будущим мужем, благородным и порядочным человеком, который полюбил ее, невзирая на проблемы с психическим здоровьем. Период их семейной жизни, дом, быт, дочь — самое счастливое время в жизни Рэйко.
Однажды одна из соседок уговорила Рэйко заниматься музыкой с ее дочерью. Девочка «ангельски красивая». «Такую красавицу я не видела ни разу — ни до, ни после. Как увидела ее, так и обомлела… на какое-то время… Но в чем крылся страх, я тогда не знала. Лишь пронеслось в мыслях: есть у нее что-то жуткое в чертах лица». На пробном уроке далекая от технического совершенства игра девочки все же чем-то привлекла Рэйко. Она стала заниматься с ученицей. Через полгода девочка попыталась соблазнить ее. Ученица оказалась лесбиянкой. Несмотря на весь абсурд ситуации, осознаваемый Рэйко, тело ее не слушалось. Она позволила «тринадцатилетней пигалице» ласкать ее, однако, собравшись с силами, ударила девочку и сказала больше не приходить к ней. Через некоторое время среди соседей поползли слухи о прошлом Рэйко (лечение в психбольнице) и о том, что она якобы пыталась совратить свою ученицу и избила ее. Только муж Рэйко поддержал ее, но затянул с переездом, и с женой случился третий срыв: она вновь угодила в лечебницу. Рэйко настояла на разводе — ради будущего мужа и ребенка. Последние семь лет она находилась в «Амире».
На следующий день на прогулке Наоко рассказывала Ватанабэ о своей сестре, так же, как и Кидзуки, покончившей с собой в 17 лет. Сестра была первой во всем, лучшей ученицей, заводилой. Повесившуюся сестру Наоко обнаружила первая. Наоко думает, что где-то там, в прошлом, корни ее душевной болезни.
Ватанабэ пообещал приехать еще и вернулся в Токио.
На следующий день он встретил Мидори. Они выпили водки в баре, Мидори делилась своими извращенными сексуальными фантазиями об их с Ватанабэ отношениях.
В воскресение Ватанабэ и Мидори поехали в больницу к ее отцу. Как оказалось, у него опухоль мозга. Мидори бывала у отца по четыре раза в неделю, ухаживала за ним, остальные три дня — сестра. Родственники не помогали, иногда приезжали посочувствовать. Ватанабэ вызвался посидеть с больным, предложил в это время Мидори проветриться, отвлечься. Глядя на уплетающего огурцы Ватанабэ, отец девушки, у которого не было аппетита, тоже захотел огурец.
Меньше, чем через неделю отец Мидори умер.
Ватанабэ написал письмо Наоко. Он тосковал о ней.
Ватанабэ поранил ладонь. Нагасава сдал экзамены в МИД и пригласил его в ресторан с Хацуми. После ужина девушка отказалась от того, чтобы ее проводил домой Нагасава и попросила это сделать Ватанабэ. Они вдвоем зашли выпить в бар на Сибуя, потом поиграли в бильярд. «Глядя на нее, я, кажется, понял, почему Нагасава выбрал ее своей особой спутницей. Вокруг навалом женщин куда красивее Хацуми. И такой человек, как Нагасава, мог бы заполучить их сколько угодно. Но нечто в ней цепляло душу. Исходящая от женщины сила невелика, но может всколыхнуть сердце мужчины». Рана Ватанабэ начала кровоточить, и они пошли к Хацуми, чтобы перебинтовать ее.
Ватанабэ советовал Хацуми порвать с Нагасавой: «Он — не из тех, кто счастлив сам и с кем счастливы другие. Рядом с ним только испортишь себе нервы». Однако он убедился в глубине и преданности любви Хацуми: «Как это, наверное, прекрасно — так безоговорочно кого-нибудь любить».
Больше Ватанабэ не видел ее. Через два года после отъезда Нагасавы за границу она вышла замуж, а еще через два — вскрыла вены.
«О ее смерти мне сообщил не кто иной, как Нагасава. Прислал из Бонна открытку: «Что-то пропало после смерти Хацуми. Очень печально и горько. Даже мне». Я разорвал ее и больше никогда ему не писал».
Наконец Ватанабэ встретился с Мидори. Она уезжала на какое-то время из Токио. Вместе с Ватанабэ они выпили, потом пошли на мазохистский порнофильм по инициативе девушки.
Мидори уговорила своего друга переночевать с ней: ей комфортно в его обществе, она нуждается в заботе, ведь ее никто никогда не любил и не понимал. Ватанабэ едет с девушкой к ней домой. Мидори засыпает, а Ватанабэ до рассвета читает «Под колесами» Гессе, потом уезжает в общагу, оставив подруге записку.
На его двадцатый день рождения пришло письмо от Наоко и подарок: свитер, связанный Наоко и Рэйко.
Жизнь в 1969 году напоминала Ватанабэ трясину. В декабре он поехал на каникулы к Наоко. Когда Рэйко отлучилась, занимались оральным сексом: к традиционным интимным отношениям Наоко по-прежнему не была готова физиологически и психологически. Ватанабэ предложил девушке жить вместе, когда она поправится.
Он переехал из общежития, обустраивался на новом месте. Рэйко написала, что Наоко переводят на время в специализированную больницу, будет интенсивный курс лечения. Ватанабэ жил как в тумане несколько дней, потом помирился с Мидори, однако девушка обиделась, видя подавленное состояние друга и его мысли о другой.
После длительного периода и многочисленных писем от Ватанабэ Мидори наконец заговорила с ним. Она рассталась со своим парнем, так как Ватанабэ она любит больше. Ватанабэ тоже любит ее и не хочет терять, однако пока ему нужно время разобраться во всем.
Не решаясь написать об этом Наоко, он сообщает о своих чувствах к Мидори Рэйко: «К Наоко у меня — жутко тихое и чистое нежное чувство, к Мидори — чувство совсем иного рода. Оно встало на ноги, шагает, дышит и бьется». Рэйко попросила пока не сообщать об этом Наоко.
После выхода из больницы Наоко вернулась в Киото в санаторий, но в первую же ночь повесилась в лесу. Ватанабэ был ошарашен новостью, месяц он бесцельно путешествовал с рюкзаком и спальником, пока не истратил все деньги. Наконец решил вернуться в реальность. Вскоре после его возвращения в Токио с ним связалась Рэйко. Через день она приехала к Ватанабэ. Они вместе готовили, Рейко весь вечер играла на гитаре. Ночью долго занимались сексом.
Рэйко уехала в Асахикаву — ее знакомая предложила там работу, связанную с музыкой.
Наконец Ватанабэ позвонил Мидори: «Мне очень нужно с тобой поговорить. Мне есть, что тебе рассказать… Мне никто не нужен в этом мире, кроме тебя».
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)