История создания драмы Островского «Гроза»

Драму Островского «Гроза» И. С. Тургенев охарактеризовал как «удивительнейшее, великолепнейшее произведение русского могучего. таланта». Действительно, и художественные достоинства «Грозы», и ее идейное содержание дают право считать эту драму самым замечательным произведением Островского. «Гроза» была написана в 1859 г. в том же году поставлена в театрах Москвы и Петербурга из 1860 г. появилась в печати. Появление пьесы на сцене и в печати совпало с самой острой полосой в истории 60х годов. Это был период, когда русское общество

жило напряженным ожиданием реформ, когда многочисленные волнения крестьянской массы стали выливаться в грозные бунты, когда Чернышевский звал народ «к топору». В стране, по определению В. И. Белинскийа, отчетливо наметилась революционная ситуация.

Оживление и подъем общественной мысли на этом переломном этапе русской жизни нашли свое выражение в обилии обличительной литературы. Естественно, что общественная борьба должна была найти свое отражение и в художественной литературе.

Особенное внимание русских писателей в 50-60х годах привлекали три темы: крепостное право, появление на арене общественной жизни

новой силы — разночинной интеллигенции и положение женщины в стране.

Но в ряду тем, выдвинутых жизнью, была еще одна, требовавшая неотложного освещения. Это — тирания самодурства, денег и старозаветного авторитета в купеческом быту, тирания, под гнетом которой задыхались не только члены купеческих семей, особенно женщины, но и трудящаяся беднота, зависевшая от капризоз самодуров. Задачу обличения экономической и духовной тирании «темного царства» и поставил перед собой Островский в драме «Гроза».

Как обличитель «темного царства» Островский выступил еше в пьесах, написанных до «Грозы» («Свои люди — сочтемся» и др.). Однако теперь, под влиянием новой общественной обстановки, он ставит тему обличения шире и глубже. Он не просто обличает теперь «темное царстзо», но и показывает, как в глубине его возникает протест против вековых традиций и как старозаветный уклад начинает рушиться под напором требований жизни. Протест против отживших устоев жизни находит выражение в пьесе прежде всего и сильнее всего в самоубийстве Катерины. «Лучше не жить, чем жить так!» — вот что означало самоубийство Катерины. Приговора общественному быту, выраженного в такой трагической форме, русская литература до появления драмы «Гроза» еще не знала.

Трагический конфликт живого чувства Катерины и мертвого уклада жизни — это основная сюжетная линия пьесы. Но, как правильно указал Добролюбов, зрители и читатели пьесы думают «не о любовной интриге, а обо всей жизни». Это значит, что обличительный пафос «Грозы» распространяется на самые разнообразные стороны русского быта, затрагивая самые его основы. Он звучит в той или иной форме в речах Кулигина, Кудряша, Варвары и даже безответного Тихона (в финале пьесы). «Злодеи вы! Изверги! Эх, кабы сила!» — восклицает Борис. Это — предвестие крушения старых форм жизни. Обреченность «темного царства» начинает сознавать даже Кабаниха, эта властная блюстительница домостроевского уклада. «Старине приходит конец»,- мрачно заявляет она.

Так в драме «Гроза» Островский вынес суровый приговор «темному царству» и, следовательно, тому строю, который всемерно поддерживал «темное царство».

Действие драмы «Гроза» происходит в городе Калинове, расположенном на берегу Волги. Крутой, высокий берег реки. Внизу — спокойная, широкая Волга, вдали — мирные селенья и поля Заволжья. Таков вид на окрестности, открывающийся из общественного сада города Калинова. «Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется!» — восклицает Кулигин, один из местных жителей, который вот уже пятьдесят лет любуется и все не хможет налюбоваться знакомым пейзажем.

На фоне этого мирного, полного красоты и спокойствия пейзажа безмятежно и ровно, казалось бы, должна была протекать жизнь обитателей города Калинова. Но спокойствие, которым дышит жизнь калиновцев,- это только видимое, обманчивое спокойствие. Это даже не спокойствие, а сонный застой, равнодушие ко всяким проявлениям красоты, безразличие ко всему, что выходит из рамок обычных домашних забот и волнений.

Жители Калинова живут той замкнутой и чуждой общественных интересов жизнью, какая характеризовала быт глухих провинциальных городков в старые, дореформенные времена. Они живут в полном неведении того, что совершается на белом свете. Только странницы донесут иногда вести о далеких странах, где правят «султан Махнут турецкий» и «султан Махнут персидский», да еще принесут слух о земле, «где все люди с песьими головами». Вести эти сбивчивы и неясны, так как странницы «сами, по немощи своей, далеко не ходили, а слыхать — много слыхали». Но досужие рассказы таких странниц вполне удовлетворяют нетребовательных слушателей, и калиновцы, посидев на завалинке у ворот, крепко заперев ворота и спустив на ночь собак, уходят спать.

Невежество и полный умственный застой характерны для быта города Калинова. За внешним спокойствием жизни здесь кроются суровые, мрачные нравы. «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие!» — говорит бедняк Кулигин, механик-самоучка, испытавший на себе всю тщетность попыток смягчить нравы своего города и образумить людей. Описывая Борису Григорьевичу жизнь города и сочувственно указывая на тяжелое положение бедноты, он говорит: «А богатые-то что делают. Вы думаете, они дело делают либо богу молятся? Нет, сударь! И не от воров они запираются, а чтоб люди не видали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят! И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых!»

Островский беспощадно-правдиво рисует темный быт и «жестокие нравы» города Калинова, и произвол местных самодуров, и мертвящий домостроевский уклад семейного быта, приводящий молодое поколение к бесправию и забитости, и эксплуатацию беззащитного трудящегося люда богачами, и власть религиозных суеверий в купеческой среде, и ненависть столпов «темного царства» ко всему новому, и вообще мрак и рутину, нависшие над бытом «темного царства».