Детское сочинение о войне

Посмотрите, уважаемые читатели «Военного обозрения», какое хорошее сочинение прислала мне третьеклассница Аня Раздина из поселка Тербуны. Вроде бы и ничего «аховского» в этой работе нет. Но особенно ценна она тем, что написана не для публикации и не для какого-либо патриотического конкурса. Просто девочка взяла и искренне написала. Потому что учитель начальных классов этой школы не только «предоставляет образовательные услуги», но и «по-старинке» воспитывает своих учеников, рассказывает им о Великой Отечественной войне

не весенними деньками, а круглый год. Да, конечно, в Аниной работе чувствуется и взрослая рука, скорее всего, родительская. Но это вдвойне хорошо, так и должно быть.

Я поправила текст совсем чуть-чуть, можно сказать, прошлась очень редкими граблями. Боялась нарушить теплый «внучатый» слог. Надеюсь, у вас тоже возникнет теплое чувство, когда вы увидите немного наивные, но совершенно чистые детские мысли.

«Наша семья не стала исключением, у нас есть свой герой, свой ветеран Великой Отечественной войны. И хотя с той поры подрастает уже четвертое поколение потомков, но мое детское внучатое сердце тоже гордится

прадедом.

В доме моей прабабушки Марии Антоновны Гавшиной (ей сейчас 86 лет) напротив обеденного стола висят самодельные рамки, а в них разные фотографии. Но одна сразу приковывает к себе взгляд того, кто заходит в дом. Это фотография ее брата, Николая Антоновича Астафьева. С нее смотрит волевой, мужественный человек в военной форме полковника. Мне кажется, глаза Николая Антоновича немного печальны, но в них нет и сомнения о том, правильно ли он прожил свои годы. А было их для мужчины не так уж и много — всего пятьдесят четыре. И окончились они внезапной болезнью сердца, которая настигла прадедушку в городе Львове. Этот город присвоил ему звание Почетного Гражданина, там он служил последние годы.

А начиналась эта жизнь во Вторых Тербунах в большой семье Астафьевых (у отца было восемь братьев), на Гудовке. Так раньше называли улицу Садовую. Их семья заложила огромный сад и разводила пчел. Семья была очень дружная, все дети приучены к труду и помощи друг другу (мама воспитывала их по правилу: только труд может породить любовь).

А потом неожиданно все рухнуло. Первая беда пришла в 1930 году — погиб отец. Следом от тифа умерла сестра, мать чудом осталась жива. В 1939 году на заводе «Синтезкаучук» в Воронеже погиб старший брат. И прадедушка Николай остался старшим сыном, опорой своей семьи.

И вот наступил 1941 год. Тербунский район быстро стал полем сражения. В начале 1942 года прадедушку призвали в армию. Его направили в школу младших командиров на саперное отделение. Людям этой профессии нужно обладать мужеством, терпением, рассудительностью и уметь держать свой страх под контролем. Но ведь всему этому Николая научила не очень-то справедливая судьба. А через шесть месяцев учебы — Сталинград. Саперы постоянно находились в самом пекле, порой под непрерывным двусторонним огнем. Во время наступления своих войск они обеспечивали безопасный проход по вражеским минам, при отступлении своих войск в минимальные сроки устанавливали заградительные минные поля, затрудняя путь врагу. За освобождение Сталинграда прадедушка получил свою первую медаль, а всего их восемнадцать. Последняя — за освобождение Праги, там он и встретил Победу в звании капитана. У него были ранения, но прадедушка старался как можно быстрее снова встать в строй.

Николай Антонович троекратно награжден орденом Красной Звезды, имел два Ордена Великой Отечественной войны — I и II степеней.

Что пришлось пережить ему на войне, я знаю от прабабушки. Чаще всего она пересказывала историю о форсировании Днепра. Во время наступления прадедушка был в числе первых солдат, переправившихся на другой берег. Удалось закрепиться на небольшом рубеже. Началась массовая переправа войск, а враг открыл беспощадный огонь из всех орудий. Переправу приказали отменить, а уже переправившимся — вернуться назад. Лодки с нашими бойцами разлетались в щепки. Река кипела. Но прабабушка говорила, что это была уже не холодная темно-синяя ночная вода, а багряная человеческая кровь. Мой прадедушка выжил чудом, их лодку, оставшуюся без рулевого, отнесло течением в сторону. А прабабушка говорила, что его спасла материнская молитва.

Сам прадедушка не посвящал детей в свои воспоминания. Он рассказывал все это только матери и сестре. Прабабушка говорила, что в это время он плакал. Мне в это тяжело поверить, когда я смотрю на фотографию, но я знаю, что это так на самом деле.

А в мирное время мой прадедушка часто брал фотоаппарат и шел на улицу. Его, видевшего столько смерти, тянуло запечатлеть жизнь. Он любил фотографировать своих земляков, а потом сам проявлял и печатал снимки, делал рамки и дарил людям. Почти в каждой семье на их улице есть сделанные им фотографии.

Сейчас растет наше поколение «цифровых» детей. Мне непонятно, как раньше люди проявляли пленку и как вообще на ней получалось изображение. Правда, и объяснить современную технологию я не могу. Но у меня живет интерес к пожелтевшим фотографиям, с которых смотрят на нас наши прадедушки и прабабушки. Хотя я с трудом понимаю, как вместе умещается старость и молодость — для меня они молодые. А вместе с этим интересом возрождаются истории, случаи из их жизни наших предков. Это память. Пусть останутся к фотографиям самодельные рамки. Это тоже память».