Человек на войне по повести Некрасова «В окопах Сталинграда»
Виктор Платонович Некрасов из того поколения писателей, которое пришло в литературу после войны. Их было много — сапер В. Некрасов, минометчик О. Гончар, разведчик Э. Казакевич. Позже о себе заявит «поколение лейтенантов» — Г. Бакланов, Ю. Бондарев, А. Ананьев, В. Быков.
Для них война не прекращалась — закончившись в 1945-м, она продолжилась в их творчестве.
Появление в 1946 г. в журнале «Знамя» (№ 8 — 10) повести В. Некрасова «В окопах Сталинграда» заставило литературную общественность несколько растеряться: автор — простой
Но повесть обращала на себя внимание и запоминалась самой темой (хотя сталинградцу Некрасову чиновник из ЦК КП(б) Украины сказал, что у него «кишка тонка писать о Сталинграде»), сдержанностью тона, за которой скрывалась глубокая боль за судьбы людей и Родины; и самое важное — правдивым рассказом о главном сражении войны.
На всевозможных обсуждениях звучали стереотипы: «взгляд из окопа», «автор дальше своего бруствера не видит» и т. д. Но Некрасов придерживался другой точки зрения:
Повесть во многом автобиографична. Главный герой, от лица которого ведется повествование, — лейтенант Юрий Керженцев, как и Некрасов, уроженец Киева, окончил архитектурный институт, увлекался филателией. Попав на войну, стал сапером.
В его сдержанном рассказе перед читателем проходит вереница запоминающихся характеров: Валега, ординарец с замашками диктатора; лейтенант химической защиты красавец Игорь Седых, у которого «совсем детские глаза»; Карнаухов со своей «удивительной улыбкой»; неуклюжий, стеснительный Фарбер и многие другие, с кем столкнула автора военная судьба. Это внимание к людям идет от обостренного восприятия жизни, от суровой необходимости запомнить все и всех, рассказать обо всем.
«В окопах Сталинграда» — книга не только о военных действиях. Она прежде всего о людях, о тех, кто сумел выстоять и победить. В условиях войны характеры людей проявляются по-разному.
На первый взгляд кажется, что писатель не дает оценок происходящему, но сама интонация некрасовского текста расставляет все на свои места. И читатель понимает, что за человек перед ним — честный воин или шкурник, или, самое страшное, командир-карьерист, шагающий по трупам.
Близкий друг Некрасова, АН. Рохлин говорил, что он «был убежденным, твердокаменным реалистом». Думается, это шло не только от характера писателя, но еще и оттого, что он многое повидал на войне. Смерть всегда страшит своей неожиданностью. Некрасов говорит о смерти каждый раз с болью, испытывает потрясение от ее повседневной обыденности: «Лазаренко ранен в живот.
Я вижу его лицо, ставшее вдруг таким белым, и стиснутые крепкие зубы. . Он уже не говорит, а хрипит. Одна нога загнулась, и он не может ее выпрямить. Запрокинув голову, он часто-часто дышит. Руки не отрывает от живота.
Верхняя губа, белая, как кожа, мелко дрожит. Он хочет еще что-то сказать, но понять ничего нельзя. Он весь напрягается.
Хочет приподняться и сразу обмякает. Губа перестает дрожать».
Расхожее мнение, будто бы люди на войне привыкают ко всему, в том числе и к страху смерти, Некрасов опровергает: «Я помню одного убитого бойца. Он лежал на сп
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)