Анализ стихотворения Рождественского «Баллада о таланте, боге и черте»»

Роберт Рождественский вошел в литературу вместе с группой талантливых сверстников, среди которых выделялись Е. Евтушенко, Б. Ахмадулина, А. Вознесенский. Читателей прежде всего подкупал гражданский и нравственный пафос этой разнообразной лирики, которая утверждает личность творящего человека в центре Вселенной. Анализируя «Балладу о таланте, боге и черте», мы видим, что первые же строки произведения ставят важный вопрос: «Все говорят: «Его талант от бога!» А ежели от черта? Что тогда. » Образ таланта с первых же строф предстает

перед нами двояко. Это и талант – в смысле необычных человеческих способностей и качеств, и талант как сам человек, наделенный таким даром.

Причем вначале поэт описывает своего героя совершенно буднично и прозаично: «… И жил талант. Больной. Нелепый. Хмурый». Эти короткие отрывистые предложения, состоящие каждое из единственного прилагательного, обладают огромными возможностями эмоционального воздействия на читателя: сила напряжения при переходе от одного предложения к другому нарастает все больше и больше. В «бытовых» характеристиках и описании каждодневной жизни таланта полностью отсутствует какая-либо

возвышенность:

Вставал талант, почесываясь сонно.

Утерянную личность обретал.

И банка огуречного рассола была ему нужнее, чем нектар

А поскольку все это явно происходит утром, читатель заинтригован: чем же занимался человек до сих пор? Оказывается, выслушав монолог черта («Послушай, бездарь! Кому теперь стихи твои нужны. Ведь ты, как все, потонешь в адской бездне. Расслабься. «), он попросту отправляется «в кабак. И расслабляется!» В последующих строфах поэт вновь и вновь использует уже знакомый нас прием, употребляя слово в нескольких значениях и значительно усиливая этим эмоциональное напряжение:

Он вдохновенно пил!

Так пил, что черт глядел и умилялся.

Талант себя талантливо губил.

Этот языковой прием, основанный на сочетании, казалось бы, таких парадоксально несочетаемых по смыслу и стилистике слов (талантливо губил) создает перед читателем живые и сильные образы, позволяет сделать их максимально, до боли, трагичными. Напряжение все нарастает. Вторая половина «Баллады…» пронизана горьким пафосом и надеждой. Здесь повествуется о том, как талант работал – «Зло, ожесточенно. Перо макая в собственную боль». Эта тема, последовательно развиваясь далее, звучит на все более и более пронзительной ноте: «Теперь он богом был! И был он чертом! А это значит: был самим собой». Напряженность достигает своего апогея. Вот ответ на вечный вопрос: талант от бога или от черта?

Истинный талант сам себе и бог, и черт. Вновь сочетание противоположностей дает нам возможность взглянуть на мир другими глазами, увидеть его не в однозначных категориях «белое – черное», а во всем многоцветии. После этой кульминации автор вновь «спускается» на землю, к образам зрителей, наблюдавших за процессом творения. И богу, и черту здесь приписываются совершенно человеческие, к тому же неожиданные действия. Вот как они реагировали на успех таланта:

Крестился бог. И чертыхался бог.

Да как же смог он написать такое.

…А он еще и не такое мог».

Насколько буднично и просто звучит последняя строка! Никаких стилистических излишеств, лексика самая что ни на есть разговорная. Но в этой простоте – та сила, с которой поэт выражает основную идею произведения: истинному таланту подвластно все. Фраза сказана как бы тихим голосом, но он настолько уверен в справедливости произнесенного, что отпадает надобность в патетике, громкости, декламации. Все как бы само собой разумеется, и в этом великая истина…



1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 оценок, среднее: 5,00 из 5)

Вы сейчас читаете сочинение Анализ стихотворения Рождественского «Баллада о таланте, боге и черте»»