Анализ стихотворения Набокова «Лилит»
Это стихотворение В. Набокова, написанное в 1928 году, как нельзя лучше, даже больше чем его «Лолита», отражает не только сексуальную озабоченность автора, но и его психическое заболевание (или перверсию) — так называемую «педофилию»… (из словаря: «повсеместно признаваемое преступным половое тяготение к детям) в самых извращенных форме от вуайеризма (подглядывание за голыми девочками) к эксгибиционизму (демонстрация своего полового органа детям и женщинам).
Наряду с этим… надо же разобрать, почему назвал он свое стихотворение
Первые два слова… и сразу же все объяснения: «Я умер». Ну и Слава Богу…
Да, страх перед смертью, как и страх перед жизнью, не дает нормально ни жить, ни нормально умереть… Но сам факт удостоверен… Умер. Даже, как выяснится в последствии — убит… О чем же можно думать в 30 лет? Только о смерти, да о маленьких девочках, которые сами стелятся и хотят…
И сразу же вопрос, который мучит не одно поколение мыслителей и нормальных людей: Куда попадешь, после этого пресловутого перехода из живого состояния в мертвое… Оказывается, лирический герой автора
Но автору не только удалось это беспрепятственно сделать — древние греки не заругают, так он еще уменьшил возраст нашей героини… сделав ее девчонкой, только-только достигшей половой зрелости… К тому же он ее перекрасил, сделал рыжей… Он наверное знал, что все засланцы, а особенно, засланки (см. «Пятый элемент» Люка Бессона), в том смысле, что все неземные женщины, должны быть рыжие…
Воспоминания с головы до ног (в смысле до того, что между ног) охватили героя… И вспомнился первый вуайристический сексуальный опыт (подглядывание)… И эти ножки, именно там, где они сходятся вместе… или как раз расходятся… когда маленькая дочь мельника, самая меньшая… но уже покрылась бородкой в том самом интересном месте…
Тогда… это было незабываемо… но он был слишком мал, и слишком боялся, чтобы предложить ей тогда… и вот она мечта оказалась возможной… Именно поэтому здесь рай… И сейчас… Все наконец свершится, в первый раз… Именно с такой маленькой, молоденькой… девочкой-целочкой…
Подбоченясь, приосанясь, в полной предсмертной экипировке… ведь если умирать… то непременно от пули… в пылу кабацкого разгула… Как убили, так и ходит он по своему «раю»… — во фраке… Как истинный охотник, он должен завоевать любовь… Сделав на лице «усмешку хищного гуляки», отчего его лицо перекосило от ужаса, он подошел с своей (интересно, когда это она уже стала его?) Лилит. И только мысль, только вопрос: даст не даст? Пошлет опять или… все же удастся?
Ее зеленые глаза… Стоило ей только взглянуть на него… весь фрак превратился в прах… (прямо стишки пишутся, а не анализ, тьфу…) Но он даже не испугался… может только холодным потом прошибло… Но краем глаза он увидел… да! В комнате все как раз для этого!!! челюсть отвисла, сердце забилось… Но там вино, гранаты… порнуха по всем стенам… и диван… конечно же греческий…
И вот оно… Свершается!!! И какая поэтика!
Как он ее боится, как он хочет ту дочку меньшую мельника… как он преувеличивает… Его пенис… уже не орган размножения, даже не фаллос, а именно ПЛАМЯ… Но девочка берет его по-детски… как это трогательно звучит… Она не хватает его за это «пламя»… Он боялся, что будут хватать его все эти взрослые шлюхи… Но Лилит именно так нежно… по-детски… хватает и тащит… Типа, давай!!!
Само описание, конечно, поэтично… Мне, конечно, очень понравилось: «без принужденья, без усилья… она раздвинула, как крылья, свои коленки предо мной…» Жутко эротично и неправдоподобно… Выходи, точно — он в раю… когда все сбывается… даже самое небываемое…
И только-только он уже возбудился до зуда… до скрежета зубовного… И на тебе… по морде… Отказала… больше не хочет, даже оделась, чтобы срам прикрыть… вуалькой прикрылась… Я до сих пор считал, что вуаль обычно носят на шляпке, а не прикрываются ею по бедра… Это конечно интересная деталь, но… Не понимаю…
Ветер, вдруг из ниоткуда взявшийся, выкинул его на улицу… и дверь захлопнулась…
А вокруг дети… да какие хорошие — не могу удержаться, чтобы не процитировать — «мерзко блеющие дети»… А ведь именно это обстоятельство никогда и не давало герою полностью отдаться во власть своей страсти… Вот было бы здорово, если бы они такими же маленькими и целенькими оставались, а даже при наличии вторичных половых признаков не имели бы возможности для зачатия… иначе… Вот оно — это дьявольское отродье — дети, мерзко блеющие, козлогногие… и все смотрят не куда-нибудь, не в глаза, не на торс античного героя… и именно на то, что торчит, то, что только-только было ТАМ, но сейчас с позором выкинуто на улицу… И вуайерист стал эксгибиционистом… Теперь его принудили ходить голым перед этой чудной козлоногой рыжей публикой, особенно маленькими… еще меньше… которых только пугать можно, но не трахать… и которые всегда смотрят на его так называемую «булаву». Рай превратился в ад… От наблюдения (подглядывания) он попал в роль того, за кем теперь будут всегда подглядывать… И наш лирический герой кончил, а поэт кончил писать эту чухню, а я свою…
(7 оценок, среднее: 3,29 из 5)