Монолог Цветаева

 
Замечательный русский поэт Марина Цветаева однажды сказала: "Я не верю стихам, которые - льются. Рвутся - да!" И доказывала это на протяжении всей жизни собственными - рвущимися из сердца - строками. Это были удивительно живые стихи о пережитом, не просто о выстраданном - о потрясшем. И в них всегда было и есть дыхание. В самом прямом смысле: слышно, как человек дышит. 
 
Все стихи Цветаевой имеют источник, имя которому - душа поэта. Если душа родилась крылатой Что ей хоромы - и что ей хаты! Даже в самых первых, наивных, но уже талантливых 
%MINIFYHTML5f5fe8e25d448dfef0eb648e696447981%
стихах проявилось лучшее качество Цветаевой как поэта - тождество между личностью, жизнью и словом. Вот почему мы говорим, что вся поэзия ее - исповедь!
 
В октябре 1910 года Цветаева, еще ученица гимназии, на собственные деньги издает свой первый сборник стихов "Вечерний альбом". Первая книга - дневник очень наблюдательного и одаренного ребенка: ничего не выдумано, ничего не приукрашено - все прожито ею: Ах, этот мир и счастье быть на свете Еще невзрослый передаст ли стих? Уже в первой книге есть предельная искренность, ясно выраженная индивидуальность, даже нота трагизма среди наивных и светлых стихов: Ты 
%MINIFYHTML5f5fe8e25d448dfef0eb648e696447982%
дал мне детство - лучше сказки И дай мне смерть - в семнадцать лет На такие "детские стихи" откликнулись настоящие мастера. М. Волошин писал, что эти стихи "нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна". Об интимности, исповедальности стихов Марины Цветаевой писал в 1910 году и В. Брюсов: "Когда читаешь ее книги, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру. Появляются уже не поэтические создания, но просто страницы чужого дневника".
 
Первые стихи - это обращение к матери, разговор с сестрой Асей, с подругами, признание в любви, поклонение Наполеону, размышления о смерти, любви, жизни. Это все, чем полна девочка в начале жизни, в светлых надеждах, в романтических мечтах: Храни, Господь, твой голос звонкий И мудрый ум в 16 лет! Своего возлюбленного и мужа Марина Цветаева звала в стихах "царевичем", "чародеем", и сила ее любви не была тайной для читателя. Цветаева не могла любить, не восхищаясь, не преклоняясь: В его лице я рыцарству верна. Всем вам, кто жил и умирал без страху, Такие - в роковые времена - Слагают стансы - и идут на плаху. В 1912 году появляется вторая книга Цветаевой - "Волшебный фонарь", а затем в 1913 году - избранное "Из двух книг", куда вошли лучшие стихотворения начинающей поэтессы. Темы и образы этих книг объединяет "детскость" - условная ориентация на романтическое видение мира глазами ребенка; детская влюбленность, непосредственность, любование жизнью. Поэтический язык этих сборников универсален и включает традиционный набор символов литературы первого десятилетия XX в. Способность "закреплять текущий миг" и автобиографичность стихотворений придают им дневниковую направленность. 
 
В предисловии к сборнику "Из двух книг" Цветаева уже открыто говорит о дневниковости: "Все это было. Мои стихи - дневник, моя поэзия - поэзия собственных имен". Поиск своего нового поэтического "я" отражается в поэзии Цветаевой 1913-1915 годов, объединенной в сборнике "Юношеские стихотворения" (он не опубликован). Сохраняя дневниковую последовательность, ее творчество "переходит" от условности к вполне жизненной откровенности; особое значение приобретают всевозможные подробности, детали быта. В произведениях тех лет она стремится воплотить то, о чем говорила еще в предисловии к избранному "Из двух книг": "Закрепляйте каждое мгновение, каждый жест - и форму руки, его кинувшей; не только вздох - и вырез губ, с которых он, легкий, слетел. Не презирайте внешнего!.." 
 
Поиск нового отразился и на общей организации ее стихов. Она широко использует логическое ударение, переносы, паузы не только для усиления экспрессивности стиха, но и для семантического контраста, для создания особого интонационного жеста. События первой мировой войны вносят новый пафос в русскую поэзию, и в лирике Цветаевой тоже намечается новый этап. Предреволюционные годы в ее творчестве отмечены появлением русских фольклорных мотивов, использованием традиций городского "жестокого" романса, частушек, заклятий. В стихотворениях 1916 года, впоследствии вошедших в "Версты", обретают жизнь такие исконно цветаевские темы, как Россия, поэзия, любовь. В этот период дочь Цветаевой Аля стала для матери гордостью, ожиданием чего-то из ряда воя выходящего: Все будет тебе покорно, И все при тебе - стихи. Ты будешь, как я - бесспорно И лучше писать стихи. Ариадна Эфрон и вправду родилась замечательно талантливым человеком и смогла бы реализовать свои огромные способности, если бы не трудная ее судьба - сталинские лагеря, поселение. 
 
Далекая от политики, Марина Цветаева в своей "дневниковой" поэзии показала и отношение к революции, стала далее пророчицей: Свершается страшная спевка, - Обедня еще впереди! Свобода! - Гулящая девка На шалой солдатской груди! Стихи, написанные в 1917-1920 годах, вошли в сборник "Лебединый стан". Оказалось, что не только о чувствах интимных может писать Цветаева: церковная Россия, Москва, юнкера, убитые в Нижнем, Корнилов, белогвардейцы ("белые звезды", "белые праведники") - вот образы этого сборника. Революция и гражданская война с болью прошли сквозь сердце Цветаевой, и пришло понимание, как прозрение: больно всем - и белым, и красным! Белый был - красным стал: Кровь обагрила. Красным был - белым стал: Смерть победила. В 1939 году вслед за мужем и дочерью Цветаева с сыном возвратилась на родину. 
 
Начавшаяся война, эвакуация забросили ее в Елабугу, где 31 августа 1941 года она покончила с собой. И, конечно, все в дневнике: "Мне - совестно, что я еще жива", в записке сыну: "Прости меня, но дальше было бы хуже" и в стихах: Пора гасить фонарь Наддверный. Так заканчивается "дневник" Цветаевой, ее повесть о себе - ее стихи. Она знала, в чем ее беда - в том, что для нее "нет ни одной внешней вещи, все - в сердце и судьбе". Она так щедро расточала себя, но от этого становилась только богаче - как источник: чем больше черпаешь из него, тем больше он наполняется. Цветаева нашла точную и мудрую формулу: "Равенство дара души и слова - вот поэт". Ее собственный талант полностью соответствовал этой формуле. "Живу, созерцая свою жизнь, всю жизнь - у меня нет возраста и нет лица. Может быть, я - сама жизнь". Цветаева права, ставя знак равенства между поэтом и жизнью. Вся сила таланта пошла у нее на то, чтобы выразить эту полноту жизни. Нельзя скрыть ни волнение, ни пустоту, ни пошлость, ни равнодушие. 
 
Марина Цветаева писала все без утайки, молитвенно, навынос. Ее слово - это ее жест, голос, мысль, явь и сон, сердцебиение. Но даже этого всего недостаточно для характеристики ее манеры, стиля, личности. Скорее так: Цветаева произносит монолог длиной в лирический том, длиной в целую жизнь. Лирика, эпос, драма, статья, перевод, письмо - все это, вместе взятое, дневник жадной к жизни, чуткой, чувствительной, гордой души.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 оценок, среднее: 5,00 из 5)

Вы сейчас читаете сочинение Монолог Цветаева